Неточные совпадения
Гляди мне в очи ясные,
Гляди в
лицо румяное,
Подумывай, смекай...
Он снял, как и другие мужчины, с разрешения дам, сюртук, и крупная красивая фигура его в белых рукавах рубашки, с
румяным потным
лицом и порывистые движения так и врезывались в память.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном
лице, с полуоткрытым
румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
В то время как скакавшие были призваны в беседку для получения призов и все обратились туда, старший брат Вронского, Александр, полковник с аксельбантами, невысокий ростом, такой же коренастый, как и Алексей, но более красивый и
румяный, с красным носом и пьяным, открытым
лицом, подошел к нему.
В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее
лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее
румяные губы.
Чернобровая, черноволосая,
румяная девочка, с крепеньким, обтянутым куриною кожей, красным тельцем, несмотря на суровое выражение, с которым она посмотрела на новое
лицо, очень понравилась Дарье Александровне; она даже позавидовала ее здоровому виду.
Румяное и мокрое
лицо Кити было обращено к нему и робко улыбалось из-под изменившей форму шляпы.
Это было какое-то странное
лицо, похожее как бы на маску: белое,
румяное, с
румяными, алыми губами, с светло-белокурою бородой и с довольно еще густыми белокурыми волосами.
Лицо ее, полное и
румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка имели прелесть неизъяснимую.
Уже смеркалось, когда явился веселый,
румяный Фроленков и с ним трое мужиков: один — тоже высокий, широколобый, рыжий, на деревянной ноге, с палочкой в мохнатой лапе, суровое, носатое
лицо окружено аккуратно подстриженной бородой, глаза спрятаны под густыми бровями, на его могучей фигуре синий кафтан; другой — пониже ростом, лысый, седобородый, курносый, в полукафтанье на вате, в сапогах из какой-то негнущейся кожи, точно из кровельного железа.
Весь в новеньком, он был похож на приказчика из магазина готового платья. Потолстел, сытое
лицо его лоснилось, маленький носик расплылся по
румяным щекам, ноздри стали шире.
Самгин почти обрадовался, когда под вечер пришла
румяная, оживленная Варвара. Она умеренно и не обидно улыбнулась, посмотрев на его
лицо, и, торопливо расспрашивая, перекрестилась.
Через час он шагал по блестящему полу пустой комнаты, мимо зеркал в простенках пяти окон, мимо стульев, чинно и скучно расставленных вдоль стен, а со стен на него неодобрительно смотрели два
лица, одно — сердитого человека с красной лентой на шее и яичным желтком медали в бороде, другое —
румяной женщины с бровями в палец толщиной и брезгливо отвисшей губою.
Шемякин взглянул на него и болезненно сморщил свое
лицо, похожее на огромное
румяное яблоко.
Марина не ответила. Он взглянул на нее, — она сидела, закинув руки за шею; солнце, освещая голову ее, золотило нити волос, розовое ухо,
румяную щеку; глаза Марины прикрыты ресницами, губы плотно сжаты. Самгин невольно загляделся на ее
лицо, фигуру. И еще раз подумал с недоумением, почти со злобой: «Чем же все-таки она живет?»
Он смотрел в
лицо Самгина мокрыми глазами, слезы текли из глаз на
румяные щеки, он пытался закурить папиросу, но сломал ее и, рассматривая, бормотал...
Человек — скрылся, явилась Олька, высокая, стройная девица, с толстой косой и
лицом настолько
румяным, что пышные губы ее были почти незаметны. Она оказалась тоже неразговорчивой и на вопрос: «Это чей дом?» — ответила...
Цвет
лица у Ильи Ильича не был ни
румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому цвету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.
Явился низенький человек, с умеренным брюшком, с белым
лицом,
румяными щеками и лысиной, которую с затылка, как бахрома, окружали черные густые волосы. Лысина была кругла, чиста и так лоснилась, как будто была выточена из слоновой кости.
Лицо гостя отличалось заботливо-внимательным ко всему, на что он ни глядел, выражением, сдержанностью во взгляде, умеренностью в улыбке и скромно-официальным приличием.
Он не отводил глаз от ее профиля, у него закружилась голова…
Румяные и жаркие щеки ее запылали ярче и жгли ему
лицо. Она поцеловала его, он отдал поцелуй. Она прижала его крепче, прошептала чуть слышно...
Приподымаюсь, смотрю: человек в богатой медвежьей шубе, в собольей шапке, с черными глазами, с черными как смоль щегольскими бакенами, с горбатым носом, с белыми оскаленными на меня зубами, белый,
румяный,
лицо как маска.
Волосы у него были черные ужасно,
лицо белое и
румяное, как на маске, нос длинный, с горбом, как у французов, зубы белые, глаза черные.
Да и
лицо у вас совсем деревенское,
лицо деревенской красавицы, — не обижайтесь, ведь это хорошо, это лучше — круглое,
румяное, ясное, смелое, смеющееся и… застенчивое
лицо!
За столом было новое
лицо: пожилой, полный человек с
румяным, добрым, смеющимся
лицом.
Но какой молодец этот китаец! большие карие глаза так и горят,
лицо румяное, нос большой, несколько с горбом.
Для своих пятидесяти пяти лет она сохранилась поразительно, и, глядя на ее
румяное свежее
лицо с большими живыми темными глазами, никто бы не дал ей этих лет.
Двадцатилетнее
лицо ее, здоровое, широкое и
румяное, было вполне идиотское; взгляд же глаз неподвижный и неприятный, хотя и смирный.
Николай Иваныч — некогда стройный, кудрявый и
румяный парень, теперь же необычайно толстый, уже поседевший мужчина с заплывшим
лицом, хитро-добродушными глазками и жирным лбом, перетянутым морщинами, словно нитками, — уже более двадцати лет проживает в Колотовке.
Я не знал, что сказать, и как ошеломленный глядел на это темное, неподвижное
лицо с устремленными на меня светлыми и мертвенными глазами. Возможно ли? Эта мумия — Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, высокая, полная, белая,
румяная, хохотунья, плясунья, певунья! Лукерья, умница Лукерья, за которою ухаживали все наши молодые парни, по которой я сам втайне вздыхал, я — шестнадцатилетний мальчик!
Лицо его,
румяное, свежее, нахальное, принадлежало к числу
лиц, которые, сколько я мог заметить, почти всегда возмущают мужчин и, к сожалению, очень часто нравятся женщинам.
Постой!
Что страшен я, то правда. Не напрасно ж
Румяный стыд прорезал полосами
Лицо мое; за горечь униженья
Заплатишь ты.
Это был господин лет тридцати, не малого роста, плечистый, с огромною, курчавою, рыжеватою головой.
Лицо у него было мясистое и
румяное, губы толстые; нос широкий и сплюснутый, глаза маленькие, заплывшие и насмешливые, как будто беспрерывно подмигивающие. В целом все это представлялось довольно нахально. Одет он был грязновато.
Чебаков был высокий красавец мужчина с
румяным круглым
лицом, большими темными глазами и целою шапкой русых кудрей.
Соловьев, рослый и уже тучноватый, с широким
румяным волжским
лицом и светлой маленькой вьющейся бородкой, принадлежал к тем добрым, веселым и простым малым, которых достаточно много в любом университете.
Один раз, бродя между этими разноцветными, иногда золотом и серебром вышитыми, качающимися от ветра, висячими стенами или ширмами, забрел я нечаянно к тетушкину амбару, выстроенному почти середи двора, перед ее окнами; ее девушка, толстая, белая и
румяная Матрена, посаженная на крылечке для караула, крепко спала, несмотря на то, что солнце пекло ей прямо в
лицо; около нее висело на сошках и лежало по крыльцу множество широких и тонких полотен и холстов, столового белья, мехов, шелковых материй, платьев и т. п.
Рослая, ширококостая, высокогрудая, с
румяным, несколько более чем нужно круглым
лицом, с большими серыми навыкате глазами, с роскошною темно-русою косой, с алыми пухлыми губами, осененными чуть заметно темным пушком, она представляла собой совершенный тип великорусской красавицы в самом завидном значении этого слова.
В левом углу зала отворилась высокая дверь, из нее, качаясь, вышел старичок в очках. На его сером личике тряслись белые редкие баки, верхняя бритая губа завалилась в рот, острые скулы и подбородок опирались на высокий воротник мундира, казалось, что под воротником нет шеи. Его поддерживал сзади под руку высокий молодой человек с фарфоровым
лицом,
румяным и круглым, а вслед за ними медленно двигались еще трое людей в расшитых золотом мундирах и трое штатских.
Солдат очень стар, хотя еще бодр;
лицо у него
румяное, но румянец этот старческий; под кожей видны жилки, в которых кровь кажется как бы запекшеюся; глаза тусклые и слезящиеся; борода, когда-то бритая, давно запущена, волос на голове мало. Пот выступает на всем его
лице, потому что время стоит жаркое, и идти пешему, да и притом с ношею на плечах, должно быть, очень тяжело.
Под стать ему была и жена его, Зоя Филипьевна, женщина рослая, сложенная на манер Венеры Милосской, с русским круглым и смугло-румяным
лицом, на котором алели пунцовые губы и несколько чересчур пристально выглядывали из-под соболиных бровей серые выпученные глаза.
Санина покоробило; но, взглянув на клюберовское
лицо, которому владелец его, насколько в нем хватало уменья, тщился придать выражение презрительного изумления и даже соболезнования, — взглянув на это
румяное, пошлое
лицо, он внезапно почувствовал прилив гнева — и шагнул вперед.
Лицо у него было очень
румяное, с белыми a la Nicolas I [Как у Николая I (франц.).] подвитыми усами, белыми же, подведенными к усам бакенбардами и с зачесанными вперед височками, и та же ласковая, радостная улыбка, как и у дочери, была в его блестящих глазах и губах.
Вслед за тем вошел и названный Федор Иваныч в вицмундире, с
лицом румяным, свежим и, по своим летам, а равно и по скромным манерам, обнаруживавший в себе никак не выше департаментского вице-директора. В руках он действительно держал масляной работы картину в золотой раме.
Против них играли два офицера: один — широколицый,
румяный, перешедший из гвардии, ротный командир Полторацкий, и, очень прямо сидевший, с холодным выражением красивого
лица, полковой адъютант.
Дежурный, вновь назначенный флигель-адъютант, сияющий новым мундиром, эполетами, аксельбантами и
румяным, еще не истасканным
лицом с черными усиками и височками, зачесанными к глазам так же, как их зачесывал Николай Павлович, почтительно встретил его.
Первым вошел к нему его тесть и учитель, высокий седой благообразный старец с белой, как снег, бородой и красно-румяным
лицом, Джемал-Эдин, и, помолившись богу, стал расспрашивать Шамиля о событиях похода и рассказывать о том, что произошло в горах во время его отсутствия.
Румяное, молодое, красивое
лицо Юсуфа и вся высокая, тонкая фигура его (он был выше отца) дышали отвагой молодости и радостью жизни.
Антоша и Лиза обернулись на стук отворившейся двери, —
румяную щеку и коротенький Лизин нос из-под длинных и прямых прядей волос увидел Передонов из своего убежища, увидел и простодушно-удивленное Антошино
лицо.
Встретив при входе в ограду миловидного маленького гимназиста с
румяным, простодушным
лицом и непорочными голубыми глазами, Передонов сказал...
В гостиной, угловой к воротам горнице, сидели все четыре сестры, все на одно
лицо, все похожие на брата, все миловидные,
румяные, веселые: замужняя Лариса, спокойная, приятная, полная; вертлявая да быстрая Дарья, самая высокая и тонкая из сестер; смешливая Людмила и Валерия, маленькая, нежная, хрупкая на вид. Они лакомились орехами да изюмом и, очевидно, чего-то ждали, а потому волновались и смеялись более обычного, вспоминали последние городские сплетни и осмеивали знакомых и незнакомых.
Все захохотали.
Румяное, обыкновенно равнодушно-сонное
лицо Передонова сделалось свирепым.